Чему можно поучиться у столицы, а чего стоит избежать? Почитать можно в урбанистических заметках о Подоле от Михаила Мейзерского.
Киевский Подол называют маленькой Одессой. Их роднит регулярный план, пропорции домов и улиц. Пожалуй, все. От старой архитектуры на Подоле осталось мало, да и не обладает она тем шармом, что наша. Киев — кирпичный вовне и изнутри, Одесса — пышная, лепная. Но в будущем эти различия могут стираться.
Киев как столица и более развитый мегаполис раньше нас стал на путь реконструкции, которого не избежит ни один старый город. Хороший кирпичный дом в несколько этажей может простоять 300 лет, дом из ракушечника — 150-200. Средний возраст одесского дома — 140 лет. Время идет, и наш город вынужден будет перестраиваться. Один из возможных сценариев этого процесса подсказывает опыт Подола.
Хороший кирпичный дом в несколько этажей может простоять 300 лет, дом из ракушечника — 150-200. Средний возраст одесского дома — 140 лет.
На распутье
В общих чертах у городов есть три пути. Самые крепкие и богатые выбирают капремонт и реставрацию. Расходы на квадратный метр при этом могут превышать стоимость нового строительства, но зато здания и целые кварталы сохраняют свою аутентичность. В вековую историю незаметно удается вписать трансформаторную и насосную подстанции, лифт, даже паркинг. Город сохраняет свой шарм — и красоту, и коммунальные неудобства.
Одесса собиралась пойти по этому пути во второй половине 80-х. В рамках государственной программы «Жилье-2000», по которой каждой семье обещали собственную квартиру к концу тысячелетия, наш город запланировал капремонт 1500 домов. Успели отремонтировать всего пять — с прошивкой стен, гидроизоляцией фундаментов, перепланировкой парадных и квартир. На остальное не хватило денег. 80-е — время больших и несбыточных ожиданий.
В рамках государственной программы «Жилье-2000», по которой каждой семье обещали собственную квартиру к концу тысячелетия, наш город запланировал капремонт 1500 домов. Успели отремонтировать всего пять.
По второму пути Одесса идет сейчас. Это — деградация и хаотичная застройка, продиктованные бедностью и отсутствием осознанного планирования. Здания если и ремонтируются, то косметически, так что в целом городской фонд ветшает. Новая застройка появляется местами, в основном на инвестиционно привлекательных участках с минимальным отселением. В 90-е и начале 2000-х большинство новых объектов вписывались в архитектурную обстановку, но в наши дни проекты редко учитывают историческую среду и возможности инфраструктуры.
Архитектор Евгений Вайсберг полагает, что они слабы и в эстетическом отношении:
«Мы делаем неактуальную архитектуру и увлекаемся стилизациями вместо того, чтобы строить современные здания. Увы, в Одессе почти нет хороших примеров вписывания современной застройки. Исключения — ЖК «Ясная Поляна» на Отрадной и административное здание на углу Большой Арнаутской и Преображенской.» — Евгений Вайсберг, архитектор.
Опыт Европы
Третий сценарий — смешанный.
— Архитектурная Европа — это квинтэссенция Флоренции и Дубая, — говорит Евгений Вайсберг. — Памятники архитектуры реставрируются с целью консервации. То, что не представляет ценности, заменяется новым. Чаще всего оно вписывается в контекст и служит фоном, который только подчеркивает красоту и важность старых построек.
Другой способ — вырвать новое из контекста. Так появились «Башня-Огурец» Нормана Фостера и «Танцующий дом» Фрэнка Гери. Позволить себе экспериментировать могут опытные архитекторы, но и им не всегда удается избежать критики.
Вписанная в исторический контекст современная архитектура полна аллюзий, но не стилизаций. Зодчие работают над тем, чтобы сохранить почерк и дух города, запечатлев его в новой стилистике. Именно так перестраивалось большинство городов в Европе начиная с 60-80-х годов и по сей день. В Украине по этому сценарию пошел Подол.
Современность как искусство
Подол для Киева — нечто сродни Молдаванки для Одессы. Не самый презентабельный, но колоритный и легендарный район. В 80-е годы здесь числилось 180 памятников архитектуры разных эпох. Рядом с монументальными доходными домами начала ХХ века ютились одно-двухэтажные хибарки, состояние которых не внушало оптимизма. По Генплану 1986 года несколько кварталов Подола подлежало частичной реконструкции.
Поиски подходов велись еще раньше. Вот это здание на Ярославской, 33 построено еще в 1979 году. В нем конструктивистские формы перекликаются с ненавязчивым орнаментом. Арочные углубления админздания на Почайнинской предвосхищают формы Свято-Введенской церкви, восстановленной в 2005-м году. Конструктивизм и сакральная архитектура — неотъемлемые черты городской ткани Подола.
Даже кирпичный 5-9-этажный дом на Межигорской явно усложнен. Он отличается от типовых построек в спальных районах игрой объемов, динамикой фасада и наличием декоративных элементов. Это не делает его слишком выразительным, хотя с точки зрения советского градостроения объект вполне удачен. После реконструкции старого фонда уменьшилась площадь застройки, во дворе и по периметру квартала появились зеленые насаждения.
На стыке времен
Наиболее массовым продуктом перестроечного времени стали среднеэтажные жилые дома из кирпича, спроектированные группой В. А. Розенберга. Их можно увидеть на улицах Почайнинской, Хорыва, Ярославской. В архитектурном отношении они являются плодом исканий «духа» Киева в современной, притом экономичной форме. Здесь средневековье увязывается с конструктивизмом, кое-где фасады перекликаются с модерном и даже грандиозными «сталинками» 50-х. В то же время дома Розенберга создают стилевое единство, придавая особую выразительность нескольким кварталам восточного Подола.
Будучи плодом напряженных поисков группы специалистов, по-своему, по-архитекторски влюбленных в Киев, дома Розенберга не вызвали большого восторга у общественности, краеведов и ряда коллег по цеху. В первое время их критиковали, воспринимая как «новодел», суррогат, преступление против старого Киева. То, что дома группы Розенберга на голову выше типовой «реконструкционной» застройки в городах Великобритании, Швеции и Нидерландов, вряд ли служило большим утешением (да и мало кто мог тогда сравнить). Сегодня народ попривык и «домики» из 80-х вызывают симпатию и благодарность. Но готовы ли вы видеть нечто подобное взамен исторических построек на Малой Арнаутской или в переулке Богданова?
Новая история
Люди искусства идут в авангарде творческих поисков. Но город — это всегда пересечение интересов, и мнение горожан стоит учитывать. В особенности, если речь идет о знаковых местах.
Эта киевская история показывает нам, что для неизбежного «осовременивания» Одессы нам стоит искать мотивы и образцы, передающие дух нашего города. Это гораздо сложнее, чем проектировать заведомо инородную «вещь в себе». Но такой поиск — дело благодарное. Любая «экспериментальная» архитектура рано или поздно становится фоновой, и от ее гармоничности зависит красота нашего города в будущем. Все эти вопросы начинаются в плоскости архитектуры, но неизменно переходят в плоскость эффективной экономики и городского планирования. И главное, нам все равно придется на них отвечать.
